Віртуальна природа права крізь семантичний вимір належного і можливого

Abstract

В основі віртуальності права лежить розуміння його як реальності абсолютної можливості. Абсолютна можливість, нарівні з відкритістю, анонімністю, креативністю і свободою, виступають сутнісними характеристиками віртуальної реальності. Це робить можливим застосування самого поняття “віртуальність” у сфері буття права. Більш за все віртуальна природа права виявляє себе в семантичному просторі мови. Тому методологічний дискурс на тему віртуалістики права відбувається саме в полі структурної лінгвістики, герменевтики, феноменології та теорії деконструкції. Вже обґрунтована у філософії деонтологічна сутність права не обмежується розумінням права як Буття-Належності, а розкривається в ще більшій мірі – як Буття-Абсолютна можливість. Правова реальність сьогодні віртуалізована в плані комунікації, вираження, методології розуміння і репрезентації смислів. Право проявляє себе не як невідворотна відплата і вимушеність, а як необмежене поле ймовірності, свобода смислів і прав – віртуальне буття.

В основе виртуальности права лежит понимание его как реальности абсолютной возможности. Абсолютная возможность, наравне с открытостью, анонимностью, креативностью и свободой, выступают сущностными характеристиками виртуальной реальности. Это делает возможным применение самого понятия “виртуальность” в сфере бытия права. Более всего виртуальная природа права проявляет себя в семантическом пространстве языка. Поэтому методологический дискурс на тему виртуалистики права происходит именно в поле структурной лингвистики, герменевтики, феноменологии и теории деконструкции. Уже обоснованная в философии деонтологическая сущность права не ограничивается пониманием права как Бытия-Долженствования, а раскрывается в ещё больщей степени – как Бытие-Абсолютная возможность. Правовая реальность сегодня виртуализирована в плане коммуникации, выражения, методологии понимания и репрезентации смыслов. Онтология правовой виртуалистики позволяет праву занять своё место в современной полионтичной реальности. Герменевтический метод применяется в исследовании не в дильтеевском смысле просто способа истолкования текста, но в гадамеровском значении понимающего бытия – то есть в рамках онтологической герменевтики. Привносит свою методологическую функцию в данное исследование и герменевтика фактичности М. Хайдеггера. “Фактичность” – сугубо феноменологическая категория – имеет выраженный временной характер, являет собой субъективное переживание вещи. В то время как гносеология и всё логическое ориентируются на всеобщее, объективное, вневременное, фактичность нацелена на выявление временного, случайного, спонтанного, конкретного, индивидуального, однократного и уникального. Фактичность есть доступ к самому событию, ещё не осознанному, но уже сопережитому. Правовая деонтология Сущего и Должного, в свою очередь, выстраивается посредством приёмов семантической логики возможных миров. Правовые категории модальности (обязательно, разрешено, запрещено, должное, желаемое, необходимое, случайное) работают в семантической логике, обнаруживая вероятностный характер правовых смыслов, что является сущностной характеристикой виртуального. Исследуя онтологию виртуального, мы опираемся на такие категории как: возможность, потенциальность, энергия, активность, деятельность, актуализация, осуществление. Термин “виртуальность” в философии права употребляется вовсе не в значении пространства технической воспроизводимости. В данном случае “виртуальность” выступает именно тем широким собирательным понятием, которое характеризует способ бытия современной реальности права в его объективном, субъективном и символическом измерениях. Представление о реальности как о многослойном деконструируемом тексте объясняется актуальным сегодня стремлением уловить динамизм любого символического пространства, в том числе правового, что достигается путём перформативных тактик и алгоритмов интерпретации. Свой модус долженствования право обретает именно через интериоризирующий (отсылающий, направленный) язык. Язык задаёт праву обращённости на требование, обязательность, необходимость определённых действий, то есть ещё до опыта придаёт направленности на образец. С одной стороны, право рассматривается как Абсолютная возможность. С другой стороны, его семантика выстраивается вокруг смысла Долженствования, в чём уже заключена его деонтологическая сущность. Бытие права из субстанциального становится симулятивным и проявляет себя не как неотвратимое возмездие и вынужденность, но как неограниченное поле вероятности, свобода смыслов и прав – виртуальное бытие.